Человек так жалок, что, посвятив себя единственной цели — удовлетворению своих страстей, беспрестанно сетует на их тиранство; не желая выносить их гнет, он вместе с тем не желает и сделать усилие, чтобы сбросить его; ненавидя страсти, он не менее ненавидит и лекарства, их исцеляющие; восставая против терзаний недуга, восстает он и против тягот лечения.

Женщины не сознают всей беспредельности своего кокетства.

У нас не хватает силы характера, чтобы покорно следовать всем велениям рассудка.

Слава великих людей должна измеряться способами, какими (которыми) она была достигнута.

Крушение всех надежд человека приятно и его друзьям, и недругам.

Трудно любить тех, кого мы совсем не уважаем, но еще труднее любить тех, кого уважаем больше, чем самих себя.

У гордости тысяча обличий, но самое искусное и самое обманчивое из них — смирение.

В дружбе, как и в любви, чаще доставляет счастье то, чего мы не знаем, нежели то, что нам известно.

Ложь иной раз так ловко прикидывается истиной, что не поддаться обману значило бы изменить здравому смыслу.

Ум ограниченный, но здравый в конце концов не так утомителен в собеседнике, как ум широкий, но путаный.

От всей души мы хвалим обыкновенно только тех, кто восхищается нами.

Иногда людям кажется, что они ненавидят лесть, в то время как им ненавистна лишь та или иная ее форма.

Скрыть наши истинные чувства труднее, чем изобразить несуществующие.

Несравненно легче подавить первое желание, чем удовлетворить все.

Умный человек нередко попадал бы в затруднительное положение, если бы не был окружен дураками.